Подковы приносят удачу только подкованным
Я умираю от любви.
И даже антибиотики не смогут убить этот вирус.
И даже сквозь сладостные крики я чувствую нашу с тобой тишину. Она священна. Она есть единение того неописуемого, не открытого учеными, что живет в каждом физическом теле.
И даже если земля поругается с небом, понимаешь, совсем-совсем разругается, я не перестану молить Бога лишь об одном... Спасти-сохранить тебя, даже не нас, любимый, а тебя.
А еще я стала верить в Господа.
Бабулечка там, наверху. Она наблюдает за мной и наставляет на путь истинный. Потому что она больше всех на свете желала мне счастья. И даже на небесах продолжает делать все для того, чтобы я улыбалась. Она любила меня больше жизни. И продолжает любить. Даже после смерти.
И я не знаю, к кому обратиться со своими мыслями, кроме как ко Всевышнему. Потому что я не могу выразить свои чувства словами. А Бог сам все видит. Ему не нужно объяснять.
И даже антибиотики не смогут убить этот вирус.
И даже сквозь сладостные крики я чувствую нашу с тобой тишину. Она священна. Она есть единение того неописуемого, не открытого учеными, что живет в каждом физическом теле.
И даже если земля поругается с небом, понимаешь, совсем-совсем разругается, я не перестану молить Бога лишь об одном... Спасти-сохранить тебя, даже не нас, любимый, а тебя.
А еще я стала верить в Господа.
Бабулечка там, наверху. Она наблюдает за мной и наставляет на путь истинный. Потому что она больше всех на свете желала мне счастья. И даже на небесах продолжает делать все для того, чтобы я улыбалась. Она любила меня больше жизни. И продолжает любить. Даже после смерти.
И я не знаю, к кому обратиться со своими мыслями, кроме как ко Всевышнему. Потому что я не могу выразить свои чувства словами. А Бог сам все видит. Ему не нужно объяснять.